Не забыть, не забыть...

Долл-мейкер, дамы и господа...
Когда-нибудь, если комп не будет так виснуть, я всё-таки нарисую Мишку и Каина (а также Мартина, Мортена, Антцеля, леди Маскарад, Лелио, Эрта, Эжена, Марка, Нитто и Рея, Рю и Окаду и прочая, прочая, прочая)!
www.tektek.org/dream/dream.php
Клятвенно себе обещаю!

@темы: обещание

---

Пытаюсь разобраться в себе...

Утащила у герцогини дОрбуа, капитана "Корсара"
1. Кто Вы?
2. Какую музыку Вы слушаете?
3. Какая Ваша любимая группа?
4. Что для вас любовь?
5. А свобода?
6. Кто Ваш любимый писатель?
7. А книга?
8. Вы пишите стихи?
9. О чем Вы мечтаете?
10. Если приглашу, Вы пойдете со мной на встречу?
11. Где бы Вы хотели побывать?
12. Что Вы никогда не смогли бы простить?
13. Что Вы больше всего цените в людях?
14. А художник любимый есть?
15. Обязательно ли любовь должна быть взаимной?
16. Что Вы любите делать вечером?
17. Чем Вы больше всего дорожите?
18. Вы когда-нибудь испытывали ностальгию?
19. Во что Вы верите?
20. Выложите эти вопросы у себя, чтоб я на них ответил?

1. Кто Вы?
Призвание - филолог. Ещё, смею надеяться, умный человек... В смысле - учёный. Житейского ума - нема.
2. Какую музыку Вы слушаете?
Тут такоой разброс... Зимовье Зверей, Менестрелей,Олега Медведева, рок-орден Тампль, Мельницу, Queen, Scorpions, Арию, Маврика, Пилот... Placebo. И всё это люблю.
3. Какая Ваша любимая группа?
Первое место разделили Зимовье Зверей и Placebo. Лидеры груп до сих пор не могут понять, как они оказались в одном списке с "этим убожеством"!
4. Что для вас любовь?
Взаимопонимание. Взаимопомощь. Дружба.
5. А свобода?
Не от кого не зависеть, ничего не просить, идти своим путём.
6. Кто Ваш любимый писатель?
Первое место разделили Дж. Толкин и М. Семёнова
7. А книга?
"Сильмариллион"
8. Вы пишите стихи?
Да...
9. О чем Вы мечтаете?
Танцевать "одиночную программу" в полутёмном зальчике с деревянной сценой, и чтоб воздух был наэлектризован взглядами.
10. Если приглашу, Вы пойдете со мной на встречу?
Безусловно. Прибегу с коробкой эклеров... Герцогиня, вы любите эклеры?
11. Где бы Вы хотели побывать?
В Лондоне, на выступлении какого-нибудь театра, где молодые актёры играют Шекспира... В Чехии...
12. Что Вы никогда не смогли бы простить?
Предательства.
13. Что Вы больше всего цените в людях?
Веру в себя, честность, целеустремлённость.
14. А художник любимый есть?
Нет... Однозначно никого любимым не назову.
15. Обязательно ли любовь должна быть взаимной?
Да. Иначе это мучение.
16. Что Вы любите делать вечером?
Читать, пить какао.
17. Чем Вы больше всего дорожите?
Своей семьёй.
18. Вы когда-нибудь испытывали ностальгию?
Да. Очень рано - и очень остро. Из родной страны пришлось уехать лет в семь, родной город снился по ночам лет до десяти.
19. Во что Вы верите?
В то. что человек способен сам всё изменить, если захочет.

---

Я просто ждала тебя на остановке...

Просто ждала. И писала это в "черновики" на телефоне - проверенный способ записи, если рядом нет бумажки и ручки, или их просто невозможно вытащить на холоде.
Жаль, что ты не любишь стихов.

Тепло? Да вот разве что - от батареи...
Давление падает, ломит виски.
Гуляю одна. Приезжай поскорее.
А то я подохну с тоски.



Поедем гулять по ночному городу:
Два проездных и вера в лучшее.
Небо, дорога. В гости к холоду.
Что нам осталось, дитя заблудшее?


Кажется, с наступлением зимы многих начинает ломать...

@темы: бред

---

Журналистский произвол

Весь день носилась с этой темой (да простят меня все, с журналистикой связанные... Я и сама с ней связана в какой-то мере)!
Первое.
Газета "Аргументы и факты", - которую читаю по двум причинам: 1). потому что это не "Комсомольская правда", 2). потому что её покупает сестра, - напечатала статью А. Кудряшова "Вляпаться в историю" (кажется, так). Тема весьма актуальная - как нашу историю перевирают непрофессиональные и профессиональные историки, с какими целями они это делают, и что из этого получается. Чудесная статейка. грамотная, источники охвачены достаточно полно, позиция автора ясна... Да и вообще Кудряшов - один из немногих журналистов "АиФ", которых уважаю. Приводить фрагменты статьи не буду, потому что не помню... Но опус, в принципе. стоящий. Возмутило не это.
А вот что. Автор катит бочку на А.Бушкова, новоявленного нашего историка. Правильно катит. Не то, чтобы в пух и прах разносит, а изящно так намекает на недостаточное знакомство данного товарища с материалом (хотя не отрицает, что товарищ хвастает обратным). НО! несколько месяцев назад в тех же "Аргументах" чуть ли не на первой полосе красовалась статья оного Бушкова, посвящённая правлению Ивана Грозного. Оный Бушков доказывал, что Грозный - наш с вами благодетель, без него Россия-матушка и сейчас бы на коленях стояла и ещё что-то там с апломбом впаривал читателям газеты.
Внимание, вопрос: какого хрена редакция газеты сначала это публикует на первой странице, а потом разносит на десятой? Плохая память? "Опять власть переменилась"? Или взгляды редакции стали кординально противоположными?
Статья Бушкова меня выбесила (посылы у него, что ни говори, на уровне Задорнова), статья Кудряшова - понравилась. Но логики я в этом, хотя убей, не увидела.
Или, может, это я так серьёзно к прессе отношусь?

Второе
Как меня сперва порадовали наши региональные "Вести"! Вместо настырного бубмения с экрана - живенькая подача, нестандартный текст... Но радовалась я ровно до ролика про выпавший/стаявший снег и ДТП.
Лысенький дядя на экране бодро нёс примерно следующее: "Nские водители решили на радостях объявить день жестянщика: сталкивались, целовали друг друга в бамперы, радостно вылетали с дороги..." Нестандартно ине скучно, согласитесь?
И нарезочка: смятая в гармошку машина такси, врезавшаяся в столб маршрутка, и в завершении - мельком так - мчсовский синий мешок, в котором угадываются контуры человеческого тела...
От радостного голоса дяденьки стало попросту плохо. "Вести" я не досмотрела...
Так чего всё-таки не хватает в организме у журналистов: такта? совести? человечности?

---

Фотографирую

@темы: Мой Город

---

Всё сначала...

Не надо было этот дневник читать. И Сэйджо не надо было... Опять хочется помянять фон на чёрный - и снова ходить заглюченнной... вновь откупорить давно забытый чёрный лак, отправиться гулять в тёмный парк и ловить снег губами...
Но я не трагическая героиня.
Я ведь уже удивляюсь, если от моей улыбки не расцветают бабушки, с которыми заговариваю случайно... Удивляюсь, если мне не улыбаются в ответ. Улыбаюсь - даже если не хочется улыбаться.
Если твоё призвание - свет, почему же так тянет иногда огрызнуться?
Я смешная, неловкая, говорят, обаятельная... Во мне много от Бриджит Джонс...
И я не трагическая героиня.
Горе и отчаянье я обычно выплёскиваю в беге, в "постановке на уши" всего и вся. И много-много смеюсь, а чтоб не смеяться, когда нельзя, прикусываю пальцы.
Нет, сейчас у меня всё в порядке... Даже, пожалуй, чересчур.
Просто усталость.
И снега нет.
Растаял.

@темы: я не трагическая героиня

---

Визульные галлюцинации ;)

Прочитала "Крематорий успешно добавлен" вместо "Комментарий".
Это что! Вот недавно, на паре, пялясь в окно на проезжающий мимо почтовый грузовик, прочитала вместо "Почта" "Попа России". Кстати, не так уж глюки и неправы!

@темы: глюки

---

Абсолютно не под настроение... Слякоть и дожь на улице - а с этим стихотворением (и его сумасшедшим автором) должна прийти беззвёздная ночь с зелёным туманом и седой от инея брусчаткой улиц...
И безнадёжная злость.
А мне никогда не быть трагической героиней.

Чем длиннее ночь,
Тем короче тень,
Оставляемая на закате,
Убегает прочь
Каждый божий день.
А я в старой тетради
Листаю свое прошлое,
Кожей чувствую
Воспоминания,
Читая их почти не дыша,
И душа уходит
В пятки,
Когда с собственной
Памятью
Я как в детстве играю
В прятки,
Для порядка сосчитав
До десяти...
И опять нести
Этой муки крест...
На заре считать
Мне Христа невест...
Рассмеявшись
Своему Ангелу-
Хранителю
В лицо открыто
И прямо...
Отдавая честь
Победителям
На каменных плитах
Или в змеиной яме,
Позабыв про месть,
Пошире раздвинув ноги...
Падшие Боги
Нынче не в моде...
Даже при самой плохой
Погоде
Я буду драить
Чужим солдатам
Их сапоги...
Разносить вино по палатам
И есть у каждого генерала
С руки.
Я буду послушным
И милым...
В жизни порушенной
Жалкой, постылой
Как в храме
Зажгутся лампады и свечи...
Вечер прочтет за меня молитву,
Наполняя бокал
Самым изысканным ядом,
Я лакал ваши взгляды -
Миг позабытой надежды...
Умоляю вас,
Казни прежде
Позвольте мне сжечь
Свой дневник...
(с) Сэйджо
zhurnal.lib.ru/s/sejdzho/

---

ТУТ ТАКИХ МНОГООООО!!!!!

Кто ещё не видел, все на абордаж!
deemory.narod.ru/Gallery.html
Только боюсь, все уже видели...

@темы: ссылочки!!!!

---

Няшная лапа!

Не представляла я, что из Рокэ можно состряпать такую прелесть!
Снимаю шляпу перед авторами!





Утырено тут www.diary.ru/member/?516872

@темы: восторторженное

---

АСФОДЕЛЬ

Старенький рассказик времён поступления в МГУ.
Юмористический и слегка автобиографический.
Орфография первого курса...

АСФОДЕЛЬ
РАССКАЗ

– Будь проклята эта жизнь, этот день, этот город, институт этот несчастный, метро это переполненное!..
Я поставила на асфальт свои сумки и перевела дух.
О да, настроение у меня было препаршивейшее. Ещё бы! Всего час назад я с треском провалила экзамены в МГУ. Можно сказать, накрылась медным тазом мечта всей жизни. Москва Златоглавая махала платочком мне в след. Два здоровенных баула, с которыми я приехала её покорять, оттягивали руки. Эх-ма, вернусь домой культуристкой!
Пыхтя, как бегемотиха в тростниках, я волокла поклажу к стеклянным дверям метро. Естественно, не один внешний раздражитель не затрагивал сознания: на Москву я уже насмотрелась, хватит! Не привлёк внимания и странный молодой человек, прислонившийся к стене в переходе, хотя мельком я всё же отметила его симпатичную, излишне, правда, бледную мордашку. Мой мозг, как бортовой самописец, сканировал всё вокруг, пока я смаковала своё несчастье, а в голове роились махровые эпитеты в адрес метро и тяжёлых сумок.
...Парень как парень: нечто среднее между прожжённым толкиенистом, ролевиком-ударником и беглым психом. Мне аж завидно стало при взгляде на его великолепный белый балахон (явно не из простыни сшитый) и золотистый наборный пояс с ножнами, из которых торчала рукоять бутафорского кинжала. Однако, не смотря на сей пижонский вид, вёл себя субъект так, словно только что вылез из самой дремучей тайги или прямо из стенки, которою сейчас и подпирал.¬ Он таращил глаза и оглядывался с таким пришибленным видом, что даже снующие, как тараканы, граждане сочувственно оборачивались. Но мне-то было совершенно всё равно! Я пёрла напролом – пущай-ка от сумок поуворачиваются. Кто не спрятался – я не виновата!
Так бы и миновала я этот переход, оставив после себя незначительные жертвы, если бы парень в балахоне вдруг... ну, именно тогда, когда я таранила толпу рядом с ним... так вот, его лицо – и без того белое, как мел, смертельно побледнело... На мне остановился ищущий, беспомощный взгляд – он не прикидывался, в голубых глазах метался ужас!
И – проклятая жалость! – я кинулась к бедняжке вместе со своими сумками...
В следующий миг его холоднющиее пальцы сомкнулись на моём запястье. Я не успела и рта раскрыть, как этот припадочный тип закатил глаза и рухнул в обморок!
И что мне прикажете делать?!
Вокруг ноги, ноги, сумки, дети, снова ноги, а я сижу, губы кусаю, чтоб не зареветь, свободной рукой по щекам этого эпилептика колочу (ладно, хоть вторую он не отпустил – я на ней пульс чувствую) и ору благим матом. А мимо люди бегут, и никто даже полюбопытствовать не остановится! Один дяденька прямо о вытянутые ноги этого типа споткнулся, и то сделал вид, что не заметил. Взгляд такой натуральный у него получился: ну, точно ничего не видит. Фыркнул: «Понаставили тут!» и дальше побежал.
Не знаю уж, благодаря ли моим усилиям, но тонкая рука обморочного постепенно начала теплеть, а потом конвульсивно сжалась.
Дрожь длинных ресниц; – голубые глаза сначала сонно прищурились, но тут же так распахнулись, что я решила поинтересоваться, не базедовой ли болезнью страдает спасённый мною брюнет (не знаю почему, но мне ужасно нравится этот контраст чёрных, с синеватым отливом, волос и светлых глаз).
– Где... я?.. – прошептал, точнее, прохрипел он, вцепившись в мою руку.
– В метро, – сочувственно пояснила я, но, похоже, ляпнула что-то не то. Глаза паренька и вовсе полезли на лоб.
– Где?! – сдавленно пискнул он.
– Станция «Проспект Вернадского»... – н-да-а, яснее ситуация не стала!
–...В Москве! – я использовала последнюю попытку. Он явно не знал, что такое «Москва», ископаемое тундровое!
Долгое время его взгляд был совершенно потерянным.
– Что такое «метро»? – этот дикарь наконец приподнялся и пытливо заглянул мне в глаза. Тон – как у Миклухо-Маклая, расспрашивающего папуасов! Первый шок, похоже, прошёл, и парень начал осваиваться в ситуации.
Не зная, что ответить, я пробурчала:
– Подземелье...
С этого и надо было начинать!
Бог ты мой, как он оживился! Будто ему пятёрку за сочинение в МГУ поставили, или ректор руку пожал. Деловой вид портило только то, что парня всё ещё пошатывало от слабости, а балахон следовало бы отряхнуть со спины.
– Подземелье... да, подземелье! Вот то, что нужно!.. Только подземные боги...
И он вдруг, совершенно забыв про меня, бодро кинулся ко входу в метро. Только пятки засверкали.
– Стоять, полудурок! – завопила я. Грубо, конечно, но эта свинья мне даже спасибо не сказала. Имею право обидеться!
– Кто тебя туда бесплатно пустит? Проезд – тринадцать рублей! У тебя деньги есть?
О! и про меня вспомнил, и остановился. Растерянные голубые глаза, беспомощный жест руками:
– Мне нужна помощь. Я ничего не знаю в этом мире. Прошу...
– Ладно, уговорил! – я страшно себе удивлялась по двум причинам: во-первых, почему меня не ввергла в ступор фраза о другом мире, а во-вторых, почему я так легко соглашаюсь на просьбы всяких нервных типов с красивыми глазами и музыкальными пальцами.
На карточке у меня оставалось как раз две поездки. Но, пока я вынимала её из кармана, эта средневековая дубина уже успела сунуться в турникет. Соответственно, чуть не осталась без куска балахона.
– Момент, – я отстранила запаниковавшего парня, а страшный аппарат тут же заглотал карточку.
– Ты – великий маг! – с восхищением во взоре выдохнул покоритель турникетов, когда мы стояли на ступенях эскалатора, – Гм, а мы так и не познакомились...
– Ну и как же Вас зовут? – нехорошо прошипела я, сразу как-то вспомнив, что мои сумки с деньгами и документами остались в переходе.
– Асфодель, – доверчиво сообщил он.
Я истерично прыснула, так как мне ничего больше не оставалось. Придушить я его не смогу, не с эскалатора же спихивать! Да и не виноват парень в том, что я такая раззява и бросаю свои вещи где попало.
Но мне-то от этого не легче!
– Чего смешного? – праведно возмутился Асфодель.
– Цветочное имя! – хихикнула я, – Да к тому же женское!
Он поджал губы. Но через какое-то время уже примиряющим тоном спросил:
– А тебя как зовут?
– Евгения.
Он аж затрясся от хохота:
– Дурацкое имя! Да к тому же мужское!
Ладно, отомстил – мы квиты.
Интересно, что этот юморист в балахоне ищет в метро и откуда вообще взялся? Об этом я его и спросила.
На сей раз Асфодель оказался удивительно многословен. А я-то грешным делом уже думала, что он использует только предельно короткие фразы. Как мрачные герои американских боевиков.
– Я попал сюда случайно. Я вообще не знаю, что это за мир! Удирал... совершенно не думал, какое имя произнести в заклинании. Да, по-моему, никакого и не произнёс. А ведь сработало же, хоть патент выбивай! – Нет, на мрачного героя он не тянул: парня, похоже, бросало из крайности в крайность – от нервных обмороков до буйной радости. – Но, боги и ведьмы, этого места точно нет не в одном каталоге! А пока я не узнаю имя мира, я не смогу обратиться к его богам, не смогу использовать магию!.. Я беззащитен, Евгения! Понимаешь ты это?!
– А ты, что, маг?!! – обалдела я. Никогда с живыми магами в метро не ездила!.. Да и с мёртвыми тоже.
– Без диплома, – буркнул он так, словно это всё объясняло. – ...Но когда ты сказала «подземелье», меня точно осенило! Подземные боги! Они злы, но они справедливы. И если я призову их в беде, причём по всей форме, с рисованием пентаграммы и жертвенной кровью... не откажут!
– Стоп, стоп, стоп! – я бежала за ним по каменным плитам, пытаясь схватить за рукав, – Что там ты сейчас нёс про жертвенную кровь?
– Что?.. А! – Асфодель как раз вынимал из-за пазухи нечто, напоминающее школьный мелок, только почему-то с витой рукоятью, – Кровь читающего заклятье, конечно, не годится! Значит, придётся тебе... Ты же обещала мне помогать!
Садист доморощенный!!!
– А много надо крови?.. А может мы какого-нибудь пассажирчика поймаем, а то я ведь малокровная!.. А ты, что, прямо здесь рисовать собираешься?!!
– Естественно. Или ты знаешь уровень поглубже?
Спокоен, гад голубоглазый, как удав после обеда. Это ж не ему сейчас кровь проливать за правое дело!
Парень благоговейно поцеловал мелок и опустился на колени.
– Нас оштрафуют за хулиганство!
Асфодель фыркнул, словно профессор Павлов, которого взялась поучать подопытная собачка:
– Мы же невидимы. Или ты этого до сих пор не поняла? Я как раз произносил заклятье... там, в переходе, когда ты схватила меня за руку... Оно перекинулось и на тебя.
Послушайте, люди добрые! Так я ж ещё его и хватала!!! Как он ухитряется мои поступки перевирать!
– Может ты про свою невидимость ещё и тем двоим расскажешь? – поинтересовалась я, наблюдая за несущимися к нам на всех парах милиционерами, которых в упор не видел этот горе-художник, – а то они в неё, по-моему, не верят...
– Вырубилась!!! – взвыл коленопреклонный маг, вскакивая на ноги, – Как я мог забыть! Даже базовые заклинанья под землёй не работают!
– Да ты прям как мобильник! – изумилась я, а Асфодель вдруг подхватил подол балахона, словно женщина юбку, и дёрнул с места.
Бегает он быстро, это я уже поняла. Только вот несло его строго по прямой, к эскалатору, на котором далеко не уедешь, а стражи правопорядка уже настигали...
Я едва успела втащить бегуна в трогающийся поезд.
«Осторожно, двери закрываются...»
Асфодель с безумным взором выдёргивал застрявший между захлопнувшимися дверьми подол (а ножки у него ничего!).
– Н-нас... п-проглотили? – дрожащим голосом прошептал он. – М-мы в желудке чудовища?
Ну-с, теперь профессора Павлова изображала я:
– Где же вы, мой многомудрый друг, видели железного монстра, внутри у которого люди преспокойно читают газеты, а он их ещё и вежливо оповещает, какая станция следующая? Это всего лишь обычный поезд. Электричка.
Ой, по-моему, я опять что-то не то сморозила. Взор Асфоделя изобразил безмерное удивление, если не страх. Смазливое личико перекосило.
– Электричка! Электричество!!! – дрожащим шёпотом произнес он, подняв вверх указательный палец, – ...И ты так спокойно об этом говоришь! И вы так спокойно на этом ездите!
– Не вижу логики!
– Что же это за мир, о боги и ведьмы?! Да ведь электричество строжайше запрещено в любой зоне конфедерации! И любые опыты с ним – под угрозой колесования! За этим наблюдает Тайный Совет Жрецов... Нет, если я не узнаю, куда попал, то точно умру от любопытства!.. Если не раньше, – он внезапно помрачнел, – Нужно как можно быстрее провести обряд. Иначе... когда за мной придут...
И что-то в его изменившемся лице дало мне понять, что он говорит вовсе не о милиции.
– Так действуй! А то на нас уже люди оборачиваются.
– Как «действуй»? Мы же отсюда выйти не сможем. Задержат же! Как ты там говорила? За хулиганство?
– Так рисуй здесь!
¬– Лю-ю-уди же!
¬– Тэ-э-экс... – я упёрла палец в лоб и призадумалась. Опустошить вагон за считанные секунды? Нечто из разряда «Как объесться пирожными и похудеть». Сюда бы Джека-Потрошителя с пилой или Терминатора с нейтронной бомбой. А не этого голубоглазого горе-мага... Хотя-а...
Мой взгляд упал на прибалдевшего Асфоделя, у которого, в принципе, из-за изящного (а точнее, тощего) телосложения всегда какой-то нездоровый вид.
– Больного изобразить сможешь? – нагнувшись, прошипела я ему в ухо.
Ого! В парне умер хороший актёр.
– Да не душевнобольного! Обычного.
Ну, тоже неплохо.
Асфодель изобразил на лице гримасу неподдельного страдания и схватился за бок.
Ладно, текст придумаю по ходу пьесы.
Я вышла на середину вагона, держа за руку прихрамывающего лже-больного.
– Граждане пассажиры! – аж саму резанул по сердцу нагоняющий тоску вой (слава Богу, я видела, как это делают профессионалы), – Мы сами не местные. Поможите, кто чем могёт. Приехали в Москву лечиться, на вокзале украли документы... А у брата экзема!
Я вытолкала вперёд честно кивающего «брата».
– Да такая, что и не лечится. Лишаи всякие к тому ж. И желтуху он подхватил, пока до столицы добирались. А дизентерией у нас в деревне всякий мается, кто не прокаженный...
К концу моего монолога двери благополучно раскрылись. Обезумевшие пассажиры с криками ломонулись к выходу, чуть не снеся нас с Асфоделем (однако ж, не один не дотронулся). И денег не один не дал. Жмоты!
Мы стояли в абсолютно пустом, девственно чистом вагоне.
– Это было гениально, Евгения! – восхищённо выдохнул Асфодель, когда стало ясно, что толпа смела всех, кто и хотел бы к нам влезть. Двери закрылись.
– Женя, – дала я повод к более неформальным отношениям. Конечно, следуя традициям, сначала нужно бы перейти на «ты», но эта бестолочь «тыкала» мне с первого момента знакомства, пришлось сделать скидку на средневековое сознание.
– Это было гениально, Женя. Но времени мало. Нужно проделать всё за одну остановку.
Ишь ты! Он уже и в метро разбираться начал! Быстро же сориентировался, не ожидала.
Асфодель снова достал знаменитый мелок (изрядно, правда, укоротившийся), благоговейно коснулся губами... Если честно, то я мелку завидую... Тьфу, что за бред! Я лихорадочно бросилась помогать шепчущему заклинания магу.
Крови, оказалось, нужно было совсем не много. Этот хирург-самоучка осторожно порезал мне палец кинжалом и долго-долго дул на царапинку. Я пыталась поймать его взгляд, но он не разу не поднял на меня глаза.
Тревожно дребезжали стёкла. Асфодель стал на колени в центр пентаграммы и замкнул линии. Я сжала руки так, что, кажется, там что-то хрустнуло.
Маг прикрыл лихорадочно горящие глаза, лицо залила бледность. Мне казалось, что ещё чуть-чуть, и он рухнет в очередной обморок.
Я уже готовилась поддержать (читай: обнять) его за плечи, когда Асфодель резко поднялся на ноги. Его шатало.
– Я не верил до последнего! – посуровевшим голосом сообщил маг стоящей с открытым ртом мне, – Но сомнений не осталось! Мы в Закрытом Мире. Он всё-таки существует! Тот самый мир, о котором ходят легенды, но в котором вот уже десять тысяч лет, со дня Разделения Миров, никто не бывал. И даже Тайный Совет Жрецов не имеет здесь никакой власти...
Только я открыла рот, чтобы спросить про Жрецов, которые мне всё меньше и меньше нравились, как...
Как впереди по ходу поезда что-то грохнуло! Нас с силой тряхнуло, взвизгнули тормоза. Свет вспыхнул и погас, откуда-то посыпались искры. Истошные крики поглотил грохот ещё одного взрыва. Меня швырнуло вперёд... Помню, белое пятно – Асфодель пытался меня удержать, но его ударило о стену вагона... Потом – удар, дикая боль, вспышкой объявшая мозг... и... тьма...

Я приходила в сознание, как входят в ледяную воду: сначала медленно, мучительно, а потом вдруг вынырнув сразу из глухого облака забытья.
Глаза открылись с трудом – словно после долгого сна. Сначала я почувствовала себя ослепшей, но постепенно тьма перестала казаться непроницаемой.
...Надо мной простирались тонкие руки Асфоделя. Лицо его было одного цвета с балахоном. Кончики пальцев подрагивали. Он стоял на коленях – наверное, уже очень долго, и губы шептали что-то, будто в бреду...
А ко мне постепенно возвращались силы. И голова уже почти не болела... Покоя не давало только что-то липкое, чего я при каждом её повороте касалась ухом.
Асфоделя била крупная дрожь.
Его руки медленно разошлись в стороны, пальцы одной коснулись моих волос... Пробует, зажила ли рана, или...
Не открывая глаз, он прохрипел:
– Брат!.. мой брат... Брандегор... Он нашёл меня! Это он остановил поезд... ОН ИДЁТ!.. Я чувствую...
Двери вагона с визгом распахнулись, словно кто-то рванул их руками в разные стороны.
За спиной стоявшей в проёме фигуры сыпались искры. Где-то выла сирена, отчаянно мигали огни аварийного освещения.
Асфодель заворожено смотрел в горящие ледяным пламенем жестокие синие глаза.
До чего же они были похожи, братья Асфодель и Брандегор! Только волосы у стоящего в дверях человека в блеске электрических разрядов отливали золотом.
– Принц Асфодель, – саркастически улыбнулся брат, театрально простирая руки навстречу дрожащему от слабости магу (так он ещё и принц! а где тогда белый конь, скажите на милость?) – Не долго же вам удалось скрываться!
И тут же его лицо исказила такая ненависть, что мне стало по-настоящему жутко. Асфодель всё также молча смотрел прямо перед собой.
– Теперь ты уже никуда не сбежишь! Ты всегда был дураком, милый братец. Надо же было додуматься истратить всю свою силу на исцеление какой-то вшивой простолюдинки! Но этим ты лишь облегчил мне задачу... – Брандегор зло расхохотался, – Больше никогда ты мне не помешаешь, никогда не предъявишь свои права на трон...
– Я... и не собирался... этого... делать, – едва слышно выдохнул Асфодель, – Я же объяснил, что... хочу посвятить... себя... магии... И даже если ты... незаконнорожденный сын...
– Заткнись! – взревел Брандегор, подхватывая почти бесчувственного мага и вздёргивая его на ноги, – Именно поэтому ты должен исчезнуть! Твоя кровь – оружие, которое рано или поздно обернётся против меня! Я не смогу править спокойно, пока ты жив. Даже в заточении, даже лишённый памяти, ты – опасен!..
Но ты сам помог мне, отыскав путь в этот мир. «Погиб во время магических изысканий» – хорошая надпись над твоей могилой, в которой тебе всё равно не лежать? Не правда ли, принц Асфодель?
Брандегор вдавливал ловящий отблески искр клинок всё глубже в шею моего мага. А тот даже не сопротивлялся – просто, шатаясь, стоял перед братом и смотрел в его ненавидящие глаза. И это был не трусливый затравленный взгляд. Асфодель не просил пощады. Он без трепета глядел в лицо смерти.
Не знаю уж, как в мою ладонь легла холодная рукоять кинжала (наверное, Асфодель его аккуратно вынул из ножен, когда меня лечил).
...Я просто не могла смотреть, как убивают этого человека! И откуда силы взялись, секунду назад у меня не двигались даже пальцы!
В тот момент я и не думала о собственной смерти. Лишь увидела, как по лезвию скатываются капли чёрной во тьме крови Асфоделя...
Наверное, Брандегор просто не ожидал такого от «вшивой простолюдинки». Лишь этим я могу объяснить то, что страшная боль разорвала сознание и меня отшвырнуло к краю платформы, когда мой кинжал уже сидел в его плече.
...Адская боль терзала тело. Я выла, пытаясь встать на колени, но снова падала на холодный пол.
Брандегор, качаясь, отступал, а на него шёл бледный, как смерть, Асфодель. Дрожащие руки мага сжимали витую рукоять яростно сияющего меча.
«Прямо джедай какой-то...» – пронеслось в моей раздираемой болью голове, когда я узнала рукоятку небезызвестного мелка.
Трудно поднять руку на собственного брата.
Асфодель медлил лишь миг, но бастарду и этого хватило, чтобы мелькнуть чёрной тенью и оказаться у него за спиной.
– Берегись!
В руках Брандегора сверкнул такой же клинок.
Но Асфодель услышал мой вопль. От скрестившихся мечей полетели искры...
Где-то надрывались сирены. Станцию метро озаряли вспышки. В блеске этих подземных молний сшибались и разлетались клинки. Два воина, тёмный и золотой, дрались не на жизнь, а на смерть. И, кажется, на белой ткани проступало уже чёрное пятно... Но тут златоволосый бастард, прислонился к колонне и выронил меч. Асфодель застыл в боевой стойке.
– Смерть... – разошлись в улыбке окровавленные губы Брандегора, – Как тебе в роли братоубийцы? А, наследный принц?
– Нет!!! – вскрикнул Асфодель, бросаясь вперёд и поддерживая падающее тело брата, – Я не хотел... Не-ет!
И тут я вдруг поняла, что Брандегор улыбается, как победитель...
Мой вопль и его выдохнутое с наслаждением «Да!» слились в один звук.
Что-то с прихлюпом хрустнуло, и из разжавшихся пальцев бастарда выпал окровавленный нож.
Тело Брандегора с мягким стуком рухнуло на пол. В широко раскрытых глазах застыло торжество...
Асфодель всё ещё стоял с детским выражением обиды и боли на лице. Сквозь его прижатые к животу пальцы капала кровь.
– Нет, Господи, нет!
Я подхватила его в тот момент, когда ставшие ватными ноги уже готовы были подогнуться. Поддерживаемый моими трясущимися руками, Асфодель медленно опустился на пол рядом с братом.
На его побелевшее лицо текли мои слёзы.
– Не надо... – он с усилием поднял окровавленную руку и погладил меня по щеке.
– Потерпи... пожалуйста... Сейчас придут спасатели... врачи... Тебе помогут...
– Они не успеют...
– Не у-уходи... Что я могу сделать, Асфодель, миленький?..
– Эту... рану... возможно исцелить... лишь в моём мире... Да и то если... мы... поторопимся...
– Что. Я. Должна. Делать? – в моём голосе внезапно послышались стальные нотки.
– Очерти... пентаграмму... вокруг меня... и Брандегора... Ты ведь... её запомнила?.. Быстрее...
О да, я её запомнила! Мои губы коснулись шершавой поверхности мелка...
Рядом с Асфоделем уже расплывалось пятно чёрной крови. Я лихорадочно завершала рисунок.
– Готово.
Маг с трудом раскрыл глаза.
– Спасибо... – прошептал он едва двигающимися губами и вдруг коснулся ими моей руки.
Я не смела поднять на него глаза, не смела пошевелиться...
И только пальцы против моей воли всё нежнее гладили его иссиня-чёрные волосы.
– Время! – наконец вскрикнула я, вырываясь из сладкого забытья и замыкая линии пентаграммы.
Этот человек должен остаться жив! Во что бы то ни стало.
Асфодель закрыл глаза. Его губы едва заметно зашевелились.
«Давай, милый, давай!» – стиснув руки, молила я.
Но чуда не происходило. Время словно остановилось... и вдруг...
Прямо над моей головой, вместо свода метро, засияло лазурно-синее небо. Синее, как глаза Асфоделя...
И два неподвижных тела вдруг оказались в сияющем луче света, исходящем из центра пентаграммы.
Асфоделя начала приподнимать какая-то сила. Он почти уже висел в воздухе, прижимая к груди голову брата... Его влекло туда, вверх, к небу...
И в последний раз он открыл глаза...
Я на всю жизнь запомнила этот пронзающий синий взгляд в слепящем сиянии...
Вспышка!
И всё исчезло...
Я? А что я? Я стояла на коленях и рыдала.
Больше мне ничего не оставалось.
« Мы ещё встретимся...» – кажется, это шепнули напоследок его побелевшие губы.
Но мне ведь могло и показаться...

@темы: старенькое, творчетво

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ray-chan, доброе время суток!

Чем заинтересовала, если не секрет?

@темы: ПЧ

---

Упс! Я - дракон?!

Скажи мне как тебя зовут, и я скажу тебе кто ты

Ваше имя Ты... Думаешь ты эта чудесная эльфийка??? Ха! Ты то, что на заднем плане )))

все гадания на aeterna.ru

@темы: гадаю

---

Стихушечка для филологов. И не только!

Прелесть неземная! Хохотала до упада, читала вслух друзьям с филологическим уклоном.
Красным отмечаю авторов, которых НЕ знаю, а посему и юмора понять не могу.

Пралетелатуру

У каждого автора запах особый:
Пахнет Бодлер кокаином и злобой,
Пахнет от Пруста пирожным „мадлен”,
Пахнут друг другом Рембо и Верлен;
встав на пути иноземной заразы,
русскою женщиной пахнет Некрасов,
но, говорят, с декадентским душком
пахнет Есенин простым мужиком.
Стивенсон пахнет тугой парусиной,
Пахнет Тургенев мокрою псиной,
Пахнет Толстой несчастливой семьей,
Пахнет де Сад уголовной статьей,
Пахнет от Толкина ролевиками,
от Мураками разит Мураками,
барбитуратом пропах Керуак,
только фик-райтер не пахнет никак...

Пахнет Набоков берлинским эклером,
Сэр Конан-Дойл - благородным портером,
Борхес - осенней кленовой листвой,
Перуц - холодной водой дождевой,
Пахнут Платонов и Гашек портянкой,
Честертон - пивом, пшеном и овсянкой,
Пылью - Рат-Вег, инкунабулой Эко,
Водкой - Кортасар, и спаржей - Сенека,
Маркес - промокшею дранкою крыши,
Только фик-райтер... об этом - см. выше.

Роулинг пахнет и гарью и потом,
Кэррол - Алисою и Бармаглотом,
Киплинг медведем пропах и пантерой,
Карло Коллоди - бревном и фанерой
Пахнет Маринина духом тюремным,
Робски же пахнет житьем офигенным,
Псиною стаей Донцова воняет,
«Духлессом» это Минай называет.
Лана Капризная пахнет скандалом,
Бекки Шарпусик тусовки накалом,
Изящными шутками – Марта Кетро,
(Гением Пушкина, правда, никто).
Пахнут птифурами братья Гонкуры.
Тянет от Хармса абсурдной натурой.
Кружевом ветхим - от Карамзина.
Кысем ярится Толстая одна.
Чехов тревожит разломанной вишней.
Пахнет Шукшин – деревенской яишней.
Веет от Джойса читателя мукой.
От Солженицына – потом и скукой.
Зюскинд опрыскан заемным парфюмом,
Пахнет от Линдгрен плюшкой с изюмом.
Мнение есть, что не пахнет совсем
Бедный фик-райтер… Он пахнет – но всем...

Старший Дюма – в ароматах вина.
Диккенса дух – дорогого сукна.
Пахнет Чуковский детской панамкой.
Пахнет Флобер несчастливой мадамкой.
Симонов пахнет известной актрисой.
Пахнет Йонеско певицею лысой...
Пахнет Крапивин шпагой и ветром,
Пахнет Лукьяненко Тьмою-и-Светом,
Пахнет Ефремов далёкой звездой,
Пахнет Сапковский ведьмачкой младой.
Пришвин охотой пропах и природой,
Роулинг пахнет плохим переводом,
Пахнет Брэм Стокер кровью из вен,
Чудною техникой пахнет Жюль Верн...
Пахнет от Даррела всем зоопарком,
От Окуджавы - нарзаном, байдаркой.
Пахнет Булгаков ведьминской мазью,
Шолохов - бабами, степью и грязью,
Пахнет Желязны виски и принцами,
А Евтушенко - советскими принципами,
Каторгой звонко разит Достоевский,
Гоголь - галушками, Бульбой и Невским.
Тянет от Бродского тонкой сигарой,
От Ф.Г. Лорки - лимоном, гитарой.
Манн пахнет смертью, снегами, роялем.
Грин - крепким ромом, канатом причальным,
Н. Гумилев - африканскими масками,
Школьным Драгунский звонком и указкой.
Хэрриот - элем, Йоркширом, коровой,
Миллер - эротикой нездоровой,
Пахнет Ахматова мокрым платком.
Запах фик-райтера нам незнаком.

Пахнет Высоцкий театром и МУРом,
От Пильняка тонко веет микстурой,
Тракторным маслом Платонов шмонит,
Сэллинджер - школьною ветхостью книг.
Пахнет Мисима зимой и спортзалом,
Ю. Казаков - теплым хлебом, вокзалом,
Пахнет Кузмин аравийским песком,
Птицами, дымом - Сладков, рюкзаком
Пришвин пропах и дождем спозаранку,
В. Ерофеев - чудовищной пьянкой.
Брэдбери - Марсом и призраком Ашеров,
Спермой, цветами Жене и парашей.
Картами и сюртуком - Гончаров,
Ну а Лавкрафт - солью моря даров.
Пахнет Джек Лондон упряжкой собак,
Диккенса запах - хороший табак.
Красными флагами пахнет Фадеев,
Бунин - антоновкой в темных аллеях,
У. ле Гуин - островами, драконом,
Кафка - абсурдным и жутким законом,
Блогами и куманикой - Элтанг,
А про фик-райтера знают и так.

Пахнет Лукьяненко новым дозором,
Роулинг - магглой и кассовым сбором,
Пахнет Ден Браун музейным билетом.
Пионерлагерем, йодом и летом
Слабо припахивает Крапивин,
Мокрой косухой Кипелов и пивом.
Пахнет Семенова волкодавом,
Гейман же - зеркалом, дымом, приправами,
Кухней и сигаретами - Цой,
Пахнет Астафьев ржавой косой.
Пахнет гламуром и супом Донцова.
Джунглями Киплинг и морем свинцовым.
Фрай пахнет камрой и вкусной едой,
Блок - ррроковою нездешней звездой,
Пахнет стеклом и моралью Замятин..
Ну и, наверное, о запахах хватит.
В общем, мораль этой сказки проста -
Все про фик-райтера помнят и так,
но..
Всё же броди в интернете с опаской -
Слэшеры пахнут косплеем и смазкой!

@темы: юмор

---

У моей сестрёнки прозвище "Хана"

Но это ничего не меняет. Я только вчера поняла, какой это замечательный человек. Раньше любила просто за то, что она - сестра.

Она зла на язык, вспыльчива, принципиальна - и принципиально не скрывает своего мнения ни о чём, пусть оно хоть тыщу раз негативное. Она навязчива. Порой бывает наглой. Иногда мне кажется, что она никого не любит. В детстве мне говорили: она маленькая, уступи. Теперь это существо берёт своё, не спрашивая разрешения.
Но именно она принесла мне виноград, когда болело сердце, и фервекс, когда поднялась температура. Она (и ещё один дорогой мне человек) провожали меня в дальнюю поездку, когда я была уверена, что на вокзал никто со мной не пойдёт.
А когда я чуть не умерла одной летней ночью в июле, а наутро в полудохлом состоянии поехала в студенчский лагерь, потому что отказаться от путёвки было жаль, она металась дома и требовала у мамы: "Позвони ей! Вдруг что-то случилось?"
Я таскаю у неё гелевые ручки, потому что мои вечно кончаются.
Я привожу ей эти чёртовы футбольные сувениры, потому что для меня нет большей радости, чем видеть, как она улыбается.
Вчера я наконец-то вернула ей два пакетика фервекса - а вдруг ей это понадобится, а я опять всё выпила. А она сказала: "Зачем? Я-то болеть не собираюсь!"
Она всегда придёт на помощь в трудную минуту... И пусть, пусть она никогда не уступает мне письменный стол, компьютер и место у зеркала... Пусть. Это не самое главное!

Милая моя Хана, золотая сестричка! Я очень тебя люблю!

@темы: родня

---

Продолжаю...

Может, я слишком много на себя беру?
Два высших образования, курсы немецкого, работа, коференции... Теперь вот грант добавился.
А я за это лето разболелась. Сильно разболелась.
И я уже не уверена, что вытяну всё это. Хотя вру. Пока ещё уверена. Главное, чтобы БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ,
Я очень боюсь за своих родных. Бабушка очень сильно болеет, спокойно говорит о смерти... Мама не хочет идти в больницу. А симптомы... пугающие. У деда был астматический припадок...
Наверное, я слишком много на себя беру. Но...
Но другого выбора у меня нет. Потому что иначе придётся смотреть в глаза жизни. А жизнь хочет от меня того, что должна делать тётка в двадцать один год...
Ей-то всё равно, что мне "всё ещё семнадцать". И я не хочу взрослеть.

---

Игра в карты. Или поединок.

С судьбой, или кто там моей несчастной биографией распоряжается... Чёрное, белое, плохое, хорошее... И так не один раз за сутки. А очень-очень много раз.
Поездка в Питер - на очень болезненную ссору.
Выигранный грант - на сгоревший холодильник.
Красиво падающий снег - на порванную юбку.
Долгожданное "давай мириться" - на страшный ветер, дождь со снегом и давление.
Новые стихи - на сломанный замок.
Счастье, что ты наконец-то играешь боем - на полтора часа ожидания в медпункте и мат медсестёр.

Это жизнь, это нормально. Но когда это происходит всего за несколько суток...
Моя нервная система подаёт сигналы о помощи...

---

Сатори Ивадзику, здравствуйте!

Вам здесь очень-очень-очень рады!

@темы: ПЧ

---

What is it!

Кто-нибудь знает, что это за руны у меня в фоне?
Я - не знаю.
А вдруг что-нибудь... нехорошее.

@темы: вопрос